Очень сложно подобрать наряд для рабочей субботы, потому как формально, мы свободны от дресс-кода, но выглядеть нужно прилично. Потратила все утро, на поиски нужного наряда. В итоге: нашла демократичную юбку, чуть выше колен и меланжевый свитер, оживила все шейным платком цвета фуксии и мужественно, в дождливое утро, поехала в офис. Все как я предполагала. Едва успела налить себе кофе и занять место у монитора - голоса, открывается дверь и входят: мой директор – Яков Алексеевич, собственник Алмаз и прилетевший с ним Метин. Все трое смотрят в мою сторону несколько удивленно- понимаю, что одним махом целых три зайца, да какие там три -четыре, потому что моя личная выгода тоже в счет! Здороваюсь, пожимаем друг другу руки (как же мне нравятся мужские рукопожатия!). Протягивая руку Метину, скромно опускаю глаза - на самом деле, улыбка у меня так широка, что мне стыдно, что ее обнародуют. Кое-как сжимаю губы, прошу прощения, говорю, что много работы и присаживаюсь, беру в руку чашку с кофе и отпиваю – как по мне, довольно деликатное окончание обмена приветствиями. В чашке плавают мои улыбочки. Яков Алексеевич, похоже, шокирован моим альтруизмом - в субботниках ранее замечена не была, а тут такие неожиданные перемены. Спустя минут 40 - проверив страницу на одноклассниках, почитав новости и заглянув на клавогонки.ру, иду на кухню, чтобы налить себе еще кофе. Тут меня осеняет - надо бы предложить чай-кофе мужчинам, притаившимся в переговорной. Улыбаюсь собственной гениальности и стучусь к ним в дверь. - Возможно, гости хотят кофе или чай? И вы, Яков Алексеевич. - Да им же нельзя, у них рамазан, и я не буду, что их дразнить, но хочется… - пускается в рассуждения мой директор, - а черт с ними! Спрошу. Спрашивает. Они оживленно кивают. И чай и кофе, и булочку. И жалюзи закрыть. Пожимаю плечами и иду запустить кофе-машину. Следом за мной входит Метин. - Помогу, - улыбается он. Говорит он по-русски. Расплываюсь в улыбке и таращусь на него (та еще картина, но это все от удивления) - Ты что же русский выучил? - Чуть, - и показывает мне большим и указательным пальцем насколько чуть, смеется. Еще вижу, что он похудел и словно стал выше ростом. На нем кашемировый серый свитер и синие джинсы. - Холодно, - он ежится, - у нас лучше. - Ты что! Это потеплело, да к тому же отопление уже включили, - он смотрит на меня как-то странно, - ах да! Чуть! А меня понесло! Извини. Он смеется, пожимает плечами и поворачивается к кофе-машине. Разливает кофе в чашки, которые я ему подаю, расставляю сахарницу, молочник и вазочку с печеньем, кладу ложки на разнос. Беру в руки, он же принимает его у меня и легонько касается моих ладоней - первое нелегальное касание - думаю я про себя. Открываю одну дверь. Затем вторую. Мой прекраснейший директор предлагает присоединиться к переговорам. Киваю и занимаю стратегически изумительную позицию – мне видно все, а чтобы им посмотреть на меня, нужно повернуться. Нахально рассматриваю Метина. Он похорошел с последней встречи, и стрижка ему такая более к лицу, и седина в висках (правда она еще с прошлого раза) красит его, говорящая такая седина – «у меня в жизни кое-что было, о чем можно поведать» - это мне седина нашептывает. Я не участвую в их беседе – мало того, мне не интересно. Метин тоже молчит. По большему счету. Один лишь раз он поворачивается всем корпусом и подмигивает? -Что? – позволяю себе лишь немой вопрос. Он закидывает ногу на ногу и пьет уже давно остывший кофе. Рассматривает свои запястья (интересно, что он там ищет?) Снова поворачивается в мою сторону, улыбается. Жду еще пару минут и выскальзываю из комнаты переговоров. Сажусь за свой стол и перевожу дыхание, даже не так, восстанавливаю сбившееся дыхание, кажется, именно так бывало после километровой пробежки на уроке физкультуры. Набираю больше воздуха, задерживаю … У моего стола уже стоит Метин. Черт! Откуда он тут взялся? Ходит тут, с мыслей меня сбивает… - Ты вечером с нами едешь? - Куда? - На ужин. - Какой ужин, я еще не обедала даже, - бурчу себе под нос. - Ne? - Ничего, - улыбаюсь - Я все время помнил как ты выглядишь, - фразу говорит как-то особенно долго, умолкая после каждого слова, ловит взгляд, а я прячу. - Анастасия! – доносится из переговорной начальственный бас, - Звезда моя! – (он до сих пор находит это очень смешной шуткой) – так и есть – хохочет. Вхожу. - Ты бы домой шла, какая уж работа по субботам, в понедельник и закончишь, обещаю, сдавать проект будешь не раньше среды. Поезжай, что выходной пропадает. Поди, уже подобрала развлечение, - подмигивает мне и жестом дает понять - пора, душеньке, домой, и правда. - До свидания! – жму Алмазу руку, он хитро щурится, думаю, с чего бы это. Все это не так важно. Домой так домой. В дверях сталкиваюсь с Метином. Чувствую себя полнейшей дурой. Абсолютной. Самой крутой дурой среди дур. - Пока, - говорю я ему. - Nereye? - Мне пора домой, - растягиваю слова, затем растягиваю губы в улыбке. Он выходит следом, помогает мне надеть пальто, подает сумку. Очередное рукопожатие. Моя ладонь задерживается в его несколько дольше, чем положено. Уже на улице, стоя на крыльце, достаю сигарету, прячу огонек зажигалки в ладонях, сложенных домиком от ветра, прикуриваю, несколько раз выпускаю дым. На глаза у меня наворачиваются слезы. Точно от дыма, думаю я.
Margana, спасибо )) все просто на самом деле )) Хотя может это мне так только кажется )) Я вот, например, не понимаю, как из бисера можно такие композиции выплетать, как у тебя получаются, а тебе все просто кажется ))
Радуга, красиво!! Мне вот из пластики цветочки слепить слабо, не для моего это терпения ))
Спасибо, девочки за вашу сорадость Цветочный бум на меня нашел любовь,
Quote (любовь)
Скажите пожайлуста,такие шедевры делаются как из теста ,или выливаются на спец станке,и где берется матерьял для работы
Да, как из теста Делаю все без спецстанка, каждый лепесток руками леплю и соединяю. Правда муж купил мне пару дней назад пастамашину - вот буду и ее использовать теперь (для раскатывания тоненьких лепестков можно)
Цветочки делаю из разных пластиков и глин... 1. полимерной глины Premo-изделие из этой пластики запекается в духовке (розы черная, бледно розовая..). 2. Пластика Modena и THAI CLAI самозатвердевающая полимерная глина(сирень и шиповник).. 3. Пластика Clay Craft by DECO самозатвердевающая полимерная глина (маленькие розовые розочки, пион на шнуре) Материал для работы покупаю или в городских магазинах типа Руколелкино, Все для хобби, Художник... и также в Московских интернетмагазинах... если в поиске набрать название глины, то много инфы, форумов и магазинов высвечивается, в Контакте много групп по пластике и полимерным глинам - они тоже торгуют инструментами и глинкой..много видео уроков и в Контакте и в Ютубе...
Я знаю пароль, я вижу ориентир, Рекою разноцветной, любовь спасет мир.
Сообщение отредактировал Радуга - Вт, 12.10.2010, 00:18
Вот мои некоторые работы за последние 2 года. Сейчас пока некогда и отложила вязание крючком, так как сильно много вещей дома накопилось. Вяжу только для своей души и для себя. Все Сибиллы вяжут и я вяжу судьбу.
- Анастасия! Ко мне зайди! – знакомый начальственный бас не признает никаких внутренних телефонов, любит он в кабинет по старинке зазывать, - Быстро! Встаю и едва не бегу, не потому что такая исполнительная, а чувствую, новости для меня хорошие, голос хоть и громкий, но ласковый. - Присаживайся, рассказывай, - улыбается хитро так. - О проекте? Так на среду же договорились, сегодня вторник, но он почти готов, внесу парочку исправлений и на стол, у меня почти все, Яков Алексеевич, Вы же знаете - я очень ответственная, - напоминаю ему на тот случай, если запамятовал, да и не лишнее похвалить себя дополнительно, сами, ведь пока похвалят – заждешься. - Какой проект? Ах, да-да, - припоминает, морща лоб, - нет-нет, я не об этом, я о турках. Заливаюсь краской. - Ой, Яков Алексеевич, Вы же чай почти допили, давайте я Вам горяченького приготовлю, - пытаюсь перевести тему, - А потом и проект обсудим. Угу? - Та-а-а-к, турков проектом уже зовешь? А чаю не хочу, и так уже как аквариум. После. Значит так, точки над И я сейчас все расставлю – что там у кого за планы я не знаю, от работы со Стамбулом я тебя не отстраняю, но, ЗАМУЖ Я ТЕБЯ НЕ ОТДАМ! – кричит, спохватывается, наклоняется ко мне через стол и уже шепотом, - слышала? - Слышала, - киваю много-много раз, чтобы поверил, - я, знаете, и замуж не хочу, мы же с Вами обсуждали тысячу раз, я работу люблю. - Ну-ну. В пять выезжаем, работу доделай, чтобы без задержек. - Куда выезжаем? – недоумеваю так искренне, но, кажется, не очень он в эту мою искренность верит. - Ужинать поедем, - подмигивает, - все, свободна. - Слушаюсь, Ваше Герцогство! – либезю. - Ой, иди уже, - и в дверях, - но замуж не отдам, ясно? - Ясно-ясно, чай не дура, - бурчу под нос. Сажусь за свое рабочее место и улыбаюсь, как мальчик-Даун при виде шариков. В четыре они прибывают. Здрасте-здрасте. Метин улыбается мне разочек вскользь, и они исчезают в кабинете директора. Курят, пьют коньяк и ржут на весь офис – точно важное дело обстряпывают. Едем мы на двух машинах – турки и переводчик на одной, я, коммерческий и генеральный директоры, на другой. Странной какой-то дорогой едем, точно, следы путают. Ресторан, как и театр, начинается с вешалки – верхняя одежда сдана – проводят к столу. Стоим, какое-то замешательство, рассаживаемся, и я сижу аккурат напротив Метина. Нервничаю. Чувствую себя не в своей тарелке, никак не могу выбрать, что бы мне заказать и официантка у нас какая-то дурочка. Но возникает тема общей знакомой – она выходит замуж, радуюсь, и становится уютнее как-то. - Кто что пить будет? – вопрошает Яков Алексеевич. Я сижу вообще молчу, какой там пить – воспоминания о последнем корпоративе, когда, от чрезмерных возлияний, меня тянуло обнять покрепче коммерческого директора, жена которого поглядывала на меня крайне неодобрительно… В общем, больше такие вольности я себе не позволяю. Сижу, потягиваю приторный кизиловый компот. И чую, ну смотрит, ну просто глаз не сводит. Если честно, не очень уютно под таким пристальным наблюдением, ощущаю себя муравьем, над которым измывается мальчишка с лупой, а несчастный муравей корчиться в муках под жарким солнцем. Но, стоит отдать должное, как только я поднимаю глаза, или перевожу взгляд – Метин так ловко отводит свой и так невинно – Телевизор смотрю, любишь футбол? - Люблю футбол, люблю. Мужчины определяются, а мне приносят темное пиво (спасибо директору – удружил). Алмаз, по-моему, в очередной раз потрясен – огромный бокал с какой-то странной черной жидкостью в моих хрупких руках. - Настасья, что это у тебя? - Пиво, - я просто сама невинность, отвечаю как «лимонад». - Черное? Пиво? Черное пиво? - и без перехода, - Дай-ка попробовать. Пробует, к счастью, ему не нравится, потому как, если бокал он у меня изымет про то, что мне нужно новый никто и не подумает. Застолье длиться второй час – обсудили и работу, и отдых, и места отдыха, и интересы, и увлечения. Слушаю, иногда вставляю свои ремарки – пятеро мужчин вежливо меня выслушивают, а Метин просто вот-вот лопнет от гордости. - Насть, сходи, пожалуйста, принеси из машины мой ежедневник, - директор у меня мастак на поручения. Укутываюсь в палантин, встаю. - Ты куда? – в голосе Метина неподдельная тревога, привстает. - Спущусь к машине, вернусь сейчас. - Нет-нет, я с тобой. - Да-да, сходи с ней, конечно, чтобы сама там не бегала – уведут, она у нас девка видная, - проявляет заботу Яков Алексеевич. Смотрю на него укоризненно. В каком свете меня представляет. Стоянка у ресторанного скверика – замечаю там скамейку и предлагаю Метину посидеть немножко, подышать свежим воздухом. Мы присаживаемся, между нами остается много свободного пространства. Удивительно теплый вечер как для последних дней осени. Воздух влажный и густой. Туман. Пахнет опавшей листвой. - Очень люблю осень. - Да, я тоже, - пью этот влажный воздух маленькими глоточками. Достаю сигареты и закуриваю – с наслаждением. Первая за весь вечер. Просто, у нас уговор с директором – на переговорах я не курю. Не знаю почему, но он попросил, а я пошла на встречу. Да и для организма полезно. Любые переговоры сопровождаются алкогольными возлияниями – а алкоголь и никотин – мертвых мозговых клеток в два раза больше, да и похмелье потом тяжелее. Скверик – это вам не место для переговоров. Метин заговорщицки улыбается и тоже прикуривает. Так и сидим вдвоем, кутаясь в клубы дыма – влажного и густого, как и воздух. - Настасья, - явно речь готовит. - Тсс…Хорошо то - как, - предупреждаю, а то испортит. Улыбается. Молчит. Думаю о том, что редко-редко случается вот так сидеть и молчать о чем-то на пару настолько глубоко. Ей-богу, ощущение, что именно этого мне не хватало так долго. Уходить не хочется, не смотря на то, что становится уже зябко. - Холодно тебе? - Угу. - Пойдем? - Нет, посидим еще. Ему очень хочется меня обнять, он даже руку протягивает, но не осмеливается и кладет ее на спинку скамейки. Улыбаюсь. Мне хочется, чтобы он меня обнял. Он барабанит пальцами у меня за спиной. Отдергивает руку и встает. - Пойдем, Настасья, запотеешь, - серьезный такой. - Замерзнешь, а не запотеешь, - смеюсь я. Застолье полным ходом, вижу на столе бутылку водки. Захмелевший директор уже готов хоть в пляс, по глазам видно. Около моей тарелки стоит рюмка, наполненная водкой. Ясно. Просьба о помощи. Культуру питья я уважаю. Выпить могу достаточно много и, редко это заканчивается трагично. Главное, закусывать и держать интервалы. Мужчины мою стойкость и отсутствие танцев на столе ценят и относятся с благоговейным уважением. А я, в свою очередь, откровенно обожаю исключительно мужские компании, потому что мужчины, когда чувствуют себя свободно, а не находятся под дамокловым мечом занесенным любимой женщиной над буйной головушкой – они другие. Настоящие. Их легко понять. Они раскрываются. И оказываются совсем не такими как мы, женщины, о них думаем. Проведя достаточно много времени в таких компаниях, я выучила назубок, когда нужно промолчать, а когда нужно, обязательно, вставить слово, когда нужно поддерживать, а когда порицать. Мне интересны их разговоры, их рассуждение, их логические цепочки, которыми они так гордятся. Я чувствую себя диверсантом в тылу врага. Разведчиком. Я с почетной миссией на Марсе. Честное слово, я не преувеличиваю. Тост. Хоп. Аккуратно поддеваю оливку. Метин смотрит на меня ошарашено. Боюсь, что разочарование его не за горами – я люблю футбол, пью водку, не морщась, и курю, прячась в скверике. Мой образ до «женщины мечты» не дотягивает, совершенно. Вздыхаю, но ведь ничего не поделать. Но что это? Я вижу в его глазах восхищение. Фоном играет тихая, медленная музыка. Метин приглашает меня на танец. Ну конечно, легальные касания ладоней. Ладони у него сухие и теплые. Хорошо, терпеть не могу влажных. У меня есть один большой недостаток – в танце занимаю ведущую позицию, сразу. Это выше моих сил, ничего не могу с этим поделать. Но Метин справляется, говорит мне «тсс» и мы начинаем с другой ноги и он ведет. «Круто», - думаю я. Музыка бесконечна. За столом, вижу краем глаза, притихли, курят, смотрят на нас. И за соседним столиком тоже. Метин улыбается, а я прячу глаза. Мне безопасно. Легко. Приятно. Второй раз за вечер. Нравится. Отдаю себе отчет, что мне нравится, очень нравится, чувствовать его ладонь, его руку у себя на спине, талии, слышать его дыхание и, клянусь, слышу, как бьется его сердце. Не в унисон с моим, конечно, ведь я законченный реалист и идеализировать не мое, но все же. Все когда-нибудь заканчивается. Мы сидим друг напротив друга и перебрасываемся улыбками, как мячиком для пинг-понга. А в голове у меня выстраиваются схемы – еще десять дней. Я могу показать ему Мой Город, таким, как его вижу я. И не важно, что набор моих турецких и его русских слов скуден. Это даже кажется преимуществом. Абсолютно серьезно я рассматриваю вариант нашей с ним встречи вне разговоров о бизнесе и вне людей, которые нас связывают. Нас, как две совершенно свободны от всего частицы. Мне смешно, страшно и удивительно тепло от закравшихся мыслей. Смотрю на него и пытаюсь угадать, о чем думает он. - Что? Настасья, что? – думаю, у него тоже скулы болят. - Анастасия! Звезда моя! Что происходит?! – грозный рык слева Я потеряла бдительность, перестала быть незаметной и к моему ужасу, Яков Алексеевич вспомнил о моем существовании. - Нет, черти, ее вам не отдам, ишь, улыбаются они тут, она мне самому нужна, таких, поди, поищи, - дифирамбы запел, значит скоро по домам разъедемся. - Вообще-то, рабство, как впрочем, и крепостное право давно отменили, смею заметить, - урезониваю разбушевавшегося директора я, а коммерческий хохочет. Он знает – это наша любимая тема. - А как же слово? Ты обещала не бросать нас! - Я когда замуж, все же, надумаю, то мужчина этот, руки и сердца просить поползет на коленях именно к вам, а вы уж и решать будете, так что не переживайте попусту, - ехидничаю. - Лиса, ох и лиса. Мне повезло – внимание мне уже не уделяют, и я с радостью возвращаюсь к игре в пинг-понг. Улыбками. Расставались мы сложно, долго. Прощание затянулось на двадцатиминутное поглощение прохладного воздуха огромными глотками. Мысль о том, что мы с Метином разъедемся в разные концы огромного города, почему-то, невыносима. Что он где-то там будет лучиться своими улыбками. - Настасья, завтра – нет, в четверг, правильно? – с каким же трудом ему даются слова, - в четверг ты и я и город. Хорошо? - Хорошо! – пожалуй, слишком оживленно, но я честно старалась, я сдерживаюсь едва-едва, хочется крикнуть «Ю-Ху» или что-то в этом роде, как в детской мультяшке. Он читает мои мысли, просто читает мои мысли. Или же мы мыслим с ним в одной плоскости. Он пожимает мою руку, слегка. Но я готова осесть на землю у его ног. Яков Алексеевич приглашает меня в машину. Достаю телефон, посмотреть который час. Почти час ночи. Какая хорошая осень. И только дома вспоминаю, что мы не обменялись номерами телефонов. Но я уверенна, что Метин найдет возможность узнать десять цифр.
3. С Метином мы встретились у станции метро «Арбатска». Ничего умнее он не придумал, как взять с собой переводчика. - Ведь нам хочется поговорить, а наши познания в языках так скудны, - перевел мне парень слова Метина. Так мы и гуляли втроем – я, Метин и переводчик с длинным замысловатым именем, которое я тут же и позабыла, а переспрашивать нашла не приличным. Прогулялись по Арбату, Старому и Новому. Посидели «У японцев». Выяснилось, что Метин терпеть не может японскую кухню, которую я просто обожаю, не смотря на то, что то, что готовят в Москве японской кухней назвать очень сложно. Заглянули в атмосферную французскую кофейню, выпили по чашечке кофе и съели по парочке восхитительно-вкусных пирожных. Говорили мы мало, переводчик был лишним. К тому же очень сложно общаться через третье лицо, как ни старалась я абстрагироваться и воспринимать его слова, лишь как фразы Метина, тем не менее, чаще смотрела на него. Настроение как-то совсем испортилось, и прогулка получилась вымученной, с налетом грусти. Очень хотелось домой. Лечь в горячую ванну и раствориться в воде, да так, чтобы впитаться в стенки эмалированной емкости. Чтобы большим пальцем ноги закупоривать кран с водой. Добавить ароматических масел. Свечи зажечь, в конце концов. И бокал вина, а лучше два. И легкую музыку. Любимый Portishead, например. И дело было не в погоде, и не в Метине, и, даже, не в переводчике. Просто, как-то так случилось. Я много думала, о том воодушевлении, что охватило, когда я узнала, что он летит, когда мы сидели друг напротив друга и улыбались, когда танцевали или, когда он пожимал мне руку, лишь слегка касаясь пальцев. Думала о том, какие перемены это может принести, и так ли мне они нужны. Перемены. Нет, скорее нет, чем да. Я не трус, нет-нет. Я выросла. И не стану больше менять страну, как делала дважды. Мне нравится мой образ жизни, мне нравится, что даже моя работа подстроена под меня. Нравится, что я могу бить баклуши, когда у меня именно такое внутреннее состояние, нравится, что моменты аврала совпадают именно с тем настроем, когда готова творить, горы ворочать, нравится место, в котором живу, нравится вид из окна, дорога домой через парк, нравится, что подняв голову я вижу пролетающие в небе самолеты, а не звезды. Нравится консьержа, что улыбается всякий раз, как мы входим в подъезд. Нравится дочкина школа и ее первая учительница, нравится, что семья моя совсем рядом, нравится сидеть с ними вечерами, потягивать вино и вести длинные пространные разговоры. Метин нравится мне гораздо меньше. И никогда я не променяю мою нынешнюю жизнь на что-то неизвестное, на другую страну, другую культуру, другую веру, другой город, даже если море будет плескаться у крыльца моего дома и на день рождения мне подарят Порше. Мы переместились в Нескучный Сад, правда, перед этим я все же провела им экскурсию по местам боевой славы и долго рассказывала о Кремле, о том, что едва не в каждом древнем городе имеется свой Кремль, рассказала о Ленине, коммунистическом строе, об огромном СССР, о Горбачеве и путче в 1992 году. О малиновых пиджаках, о смене приоритетов и ценностей. Мы бросили по монетке. Неряшливо одетые мужчина и женщина тут же их подобрали. - Теперь что мое желание не сбудется? – спросил Метин посредством переводчика. - Сбудется, монетка ведь успела упасть, - рассмеялась я. Гуляя по Нескучному Саду, я думала не о тех, кто шел рядом, а о своей первой любви, о том, как мы сидели на деревянном помосте ночью, пристроившись на прогретых за день деревянных досках, пили дорогущее французское вино и говорили о Сартре. В то время я была им увлечена без меры, а первая любовь терпеть его не мог, называя занудным и скучным. И спорили до хрипоты. А потом, запив спор вином, целовались, пока не наступил рассвет, и Москва-река не окрасилась в светло-розовые оттенки, и казалось, что это не грязная река в центре мегаполиса, а волшебная речка, исполняющая любые желания. Метин не задавал мне лишних вопросов, а, так же как и я, пинал желтые и красные опавшие листья носками туфлей и был погружен в собственные мысли не меньше моего. Лишь переводчик не находил себе места от невостребованности, и то и дело выдергивал нас из глубин замечаниями касательно того, что было вокруг. - Мне не нравится Москва, - сказал Метин и, подобрав кленовый лист, стал рассматривать прожилки на свет. - Почему? – спросила я из вежливости, хотя ответ был ясен – вместо моря у крыльца грязная река. - Люди. Смурые. Холодные. Смотрят под ноги. Никто не улыбается. Все озабоченны, озадаченны. Словно и не мир вокруг, а ямы с копьями – оступился, и нет тебя, - Метин хмурит брови и внимательно наблюдает за переводчиком, пока тот вещает, кивает утвердительно. - Как же ты, верно, подметил, Метин – улыбаюсь я, - ты прочувствовал город с первого раза. Увидел его именно таким и другим он для тебя не будет. Для меня же он иной – город который поздно ложиться и поздно встает, город в котором я не испытываю страха, город, в котором ритм жизни ощущается как нигде больше, город в котором твои сны такие же яркие и быстрые, как и твои дни, город в котором ты даже обедаешь наспех, чтобы успеть все. Город в котором миллионы людей, и ты среди них один. Город, в котором, поймав случайно одиночество, ты крепко держишь его за хвост, чтобы хоть иногда насладиться им. Город в котором шум моря заменяет шум в метро, город в котором, сидя на лавке, на любой оживленной станции метро голова кружиться уже через десять минут от количества проходящих людей. Город, в котором никто не судит, потому что все равно. - Я бы не смог так жить. Это не мое. Я люблю море и размеренную жизнь. Люблю вставать рано. Завтракать в тишине пустой фабрики. Люблю призыв к совершению намаза, 5 раз в день. И пусть я не делаю этого, но мне нравится ощущать себя причастным. Честно, я жду, пока вернусь домой. И, думаю, что больше не хочу приезжать в Москву. Мне она не нравится. Ты, правда, не стала бы уезжать от сюда? - Правда, - кивнула я, - это мой дом. Метин вздохнул и вручил, улыбаясь, букет из кленовых листьев, который успел собрать, пока мы гуляли. - Но тебе ведь понравилось в Стамбуле? Приезжай в гости в любой момент, когда захочешь, я покажу тебе красивые места и расскажу много интересного, - Метин взял меня за руку и поймал взгляд, - Приедешь? - Приеду, - глаза мои улыбались, - Метин, не забывай, меня никто не отстранял от работы со Стамбулом. - А мой русский станет еще лучше! – смеется. - Особенно с переводчиком, - парирую я, - как, в прочем, и мой турецкий. Мы расстаемся легко, на светлой ноте, обмениваясь легкими полуулыбками, слегка касаясь ладоней друг друга, мы обнимаемся как старые добрые друзья, я целую Метина в щеку, он улыбается и целует тыльную сторону моей ладони. Он садится в машину и уезжает, а я, сжимая в руках маленький букет из кленовых листьев, иду по шумному проспекту, глубоко вдыхая влажный густой воздух.
Oshun, я тебя обожаю!!!! :p надо под тебя тему открывать!!!! рукописную!!!!:D :D Не успеешь привыкнуть к хорошему, как жизнь становится еще лучше...)))
Сообщение отредактировал Lomarga - Вт, 12.10.2010, 16:46
5.- 18:25, регистрация за два часа, в 16:25 необходимо быть в аэропорту. Уже 15, можно я поеду? - Это ты так у меня так опрашиваешься? – ошалел коммерческий. - Хотите я за свой счет напишу? – спрашиваю компромиссная я. -Нет, не хочу, - постукивает по столу ручкой, - Есть кому отвезти или водителя дать? - Дайте водителя, сегодня пробки весь день 7 балов. Ох, как бы не попасть в пробку, - сокрушаюсь я. - Ну, попадешь – самолет пропустишь, - смеется, - ладно, извини, не буду больше, лети, стрекоза, важно чтобы ты была счастлива. - Ой, спасибо вам! – губы мои расплываются в улыбке, благодарной и широкой. - Якову Алексеевичу сама скажешь или мне сказать? – останавливает меня в дверях - Сама скажу. Вхожу в кабинет директора, присаживаюсь на краешек стула. - Ну-ну, Анастасия, и что это мы с чемоданом на работу ходим? - Решила полететь. -Может и правильно. А эпопея с цветами закончилась? А то я уж планировал переквалифицироваться – очень удобно – тот же поставщик, только товар другой, правда, условия максимально выгодные, одна беда – продукция скоропортящаяся, но если сливать по-быстренькому, цену не завышать, демпинговать даже, кто бы что ни говорил… - Я пойду уже? – что-то его не в ту степь понесло, директора моего. - С водителем едешь? - Угу. - Хочешь я отвезу? – прилег грудью на стол, в глаза заглядывает. - Нет-нет, я с водителем! – испуганно едва не кричу. - Хорошо. Когда вернешься? - В понедельник как штык на работе, даже без опозданий! - Ты аккуратно там, Насть, - стеб окончен, глаза директора даже не улыбаются, - но если что случиться, мало ли что может в жизни быть – мы у тебя есть! - Я знаю, спасибо, - так растрогалась, что едва не прослезилась. Вышла из кабинета, аккуратно закрыла дверь и побежала искать водителя. Чай пьет в переговорной. - Сергей, мы во второй Шарик за сколько доедем? –скороговоркой вопрошаю я. - А сколько времени есть? -водитель тщательно пережевывает печень. - Чуть больше часа, - переминаюсь с ноги на ногу. - Ну так что стоишь? Нам выезжать пора! Бегу к столу, выключаю компьютер, накидываю пальто, обматываю вокруг шеи шарф, беру за ручку чемодан, выкатываю из комнаты, Сергей подхватывает его и мы втроем, я, водитель и чемодан, едва не кубарем спускаемся по ступенькам. За время дороги были съедены, под чистую, все ногти. Но мы успели! Прощаюсь с Сергеем и, волоча чемодан, бегу к стойке регистрации. Людей на удивление много. Становлюсь в очередь, перевожу дыхание. Первый, второй, третий этап. Дьюти-фри. Покупаю себе маленькую бутылочку коньяка. Сворачиваю бутылке крышку, как голову, все еще дрожащими руками. Отпиваю глоток. Чувствую, как горячая жидкость приятно растекается внутри. Еще глоток. Еще. Руки перестают дрожать. Еще. Мысли формируются в стройные ряды. Чтобы не анализировать, встаю и иду к прилавкам с косметикой, выбираю карандаш для глаз, блеск для губ нежно-розового цвета, и флакон духов – новый аромат, порадовать себя, баночка крема, мой уже закончился. Расплачиваюсь и ухожу, улыбаясь милой девушке-продавцу. Курю, и мне словно чего-то не хватает – так и есть – билет, я оставила его на прилавке. Сердце стучит часто-часто, бегу, сломя голову. Вот он мой билет! Лежит! Миленький! Зажимаю крепко в руке. Хоть бы уже поскорее сесть в салоне самолета, надеть наушники и посмотреть фильм, или слушать до одури турецкую музыку. Взлететь и посмотреть на город сверху вниз. Листать журнал, купленный в аэропорту. А лучше всего было бы уснуть. И проснуться от легкого прикосновения стюардессы – мы снижаемся. Наконец-то, последний контроль и все пассажиры проходят в салон самолета. Я люблю летать. Мое место у окна. Сажусь и тайком достаю бутылку коньяка – глоток – тепло. Откидываюсь в кресле. Этот полет – правильный поступок. Становится легко. Закрываю глаза. Все атрибуты, все ритуалы разовой жизни над землей, вызывают дикий восторг. Я люблю летать, люблю самолеты, перелеты и все что с этим связанно. Моя мечта – один раз в жизни посидеть в кабине пилота, но ни одного знакомого пилота, к которому можно было бы пробраться в кабину у меня нет. Тем не менее, достойно соблюдаю простейшие ритуалы для пассажиров – смотрю фильм, слушаю музыку, опускаю столик, с удовольствием поглощаю еду из маленьких емкостей, пью соки и вино, и кофе – обязательно – отвратительный, растворимый кофе из маленьких, неудобных чашечек белой пластмассы. Пристегиваюсь, когда загорается табло, и ,мужественно, не курю во время полета. Беру конфетки на взлете, увлекаюсь предложенной газетой, смотрю в иллюминатор по рекомендации капитана корабля, когда он объявляет, что мы пролетаем над чем-то удивительно красивым. Отключаю мобильный телефон, как только сажусь в кресло и не включаю пока шасси не коснуться земли. Чувствую себя при этом, причастной к огромной тайне, объединяющей всех пассажиров и экипаж авиалайнеров. Единственное, чего никогда не делаю – не аплодирую при посадке. Атрибут перенятый из американских фильмов и насквозь фальшивый. Возможно, мне бы хотелось жить, не сходя с трапа самолета. Из меня бы вышла хорошая стюардесса, жаль я не задумывалась об этом тогда, когда могла осуществить свое желание. Перелетала бы из города в город, сменяла с легкостью часовые пояса, не смотрела восторженно в иллюминатор и, возможно, мне бы однажды разрешили присутствовать в кабине пилота во время полета. Увлекшись мыслями о полетах, нафантазировав себе, как в следующей жизни, при условии, обязательной реинкарнации, я буду летчиком-испытателем, и мертвая петля будет для меня плевым делом, и адреналина будет хватать по самую завязку, я уснула. Разбудило легкое прикосновение соседа к моему плечу. Стюард стоял рядом и спрашивал, не надо ли чего. Благодарно улыбнувшись, отрицательно покачала головой и сдала наушники. Нервная дрожь снова завладела мной. Стала догрызать ногти, недоеденные в машине по дороге в аэропорт. Хотелось, чтобы самолет развернулся и отнес меня обратно, домой. Так ли верно решение, что я приняла, так ли оправдан совершенный поступок? Правильно ли поступила, прилетев. Возможно, в этом заключен какой-то подвох. Возможно, он уже передумал, не рад меня видеть, не приедет встречать в аэропорт, а я со своими познаниями языка даже до гостиницы не доберусь. Да и нужна ли мне эта поездка в гостиницу? Достала из сумки заветную бутылку, приложилась к горлышку, ощутила разливающееся тепло. Успокоила себя мыслью, что, если так почувствую, если так захочется, обменяю билет и улечу в Москву сегодня же! Дышать стало легче. Как выходила из самолета, как принимала чемодан -помню смутно. Долго искала обмен валют, чтобы заполучить немного местных денег. Купила себе баночку кока-колы, выпила ее стоя в уголке, с огромным удовольствием. Собрала силу воли, намотала ее на кулак, чтобы не смылась и, на подкашивающихся ногах, волоча за собой чемодан, пошла в сторону выхода. - Выйдя из здания аэропорта, пристроила чемодан в уголке, присела на него и достала сигарету. Закурила. Старательно пускала кольца. Получилось целых пять подряд. Посчитала это хорошим знаком и выбросила окурок в урну. Осмотрелась. Никого мало-мальски похожего на Метина в радиусе досягаемости не обнаружилось. Вздохнув, достала мобильный телефон и принялась вдумчиво смотреть на маленький экран, словно, пытаясь его запрограммировать на нужный звонок. Одна беда – номера Метина я не знала. Не удосужилась. Погода располагала к ожиданиям, правда, не слишком затянувшимся. Хотелось вытянуться на гостиничных простынях и выпить вина. Помнится, как-то в Тюмени, мне пришлось ждать такси у здания аэропорта в течение часа, температура воздуха составляла -3 градуса. Одета я была в замшевый пиджак, и грел меня, по-хорошему, только палантин цвета свежей травы. И людей не было, все разъехались, а я замешкалась с чемоданом, и взять такси не успела – пришлось вызывать из города. Только один таксист на загаженной семерке яростной атакой пытался сломить мое сопротивление и раскошелиться на 100 долларов за поездку. А я уперлась. Должна ведь быть у людей хоть какая-то совесть. И бодренько отплясывала под задорный рэп группы «Кирпичи», выстукивая дробь зубами в такт. Кто-то легонько коснулся моего плеча. Оборачиваюсь – турок, молодой и симпатичный. «Начинается!» - подумала я, и, в общем, зря. - Вы Настасья? – парень мило улыбается и не внушает страха или опасений. - Я- Настасья, - улыбаюсь, осторожно, в ответ. - Метин приехать не смог, я за вами, отвезу в гостиницу, он уже туда подъедет, - сконфуженно вещает мне симпатичный турок, - он очень извиняется, очень, Настасья, так жаль, что так получилось. - Да ничего страшного, - качаю головой я, - главное, что за мной приехали. - Совсем не страшно? И вы даже не расстроены? – парень удивлен, кажется. - Ой, нет, - спохватываюсь я, - конечно расстроена, но у него, по-видимому дела, только это помешало, я просто все понимаю, да-да. - Славно! – радуется парень,- Пойдемте к машине, она вон там, – взмах рукой в сторону парковки. Подхватывает мой чемодан и твердой походкой идет в указанную сторону. Плетусь за ним, с трудом переставляя ноги. Мне странно, не приятно, что Метин сам не приехал в аэропорт. Чувствую себя лишней, не нужной ни городу, ни вот этому парню, ни человеку, оплатившему мой перелет и проживание. Черный БМВ. Купе. Все как я не люблю: пафосный рев мотора, резкие повороты, приоткрытое окно, в которое залетает шум, визг и скрип. Вид за окном, тем не менее, увлекает, любуюсь и начинаю получать удовольствие, потому что мне чертовски нравится Стамбул. Грущу о забытом дома фотоаппарате. Сколько прекрасных кадров я потеряю? Подъезжаем к отелю. Прохожу в холл и сажусь в огромное кожаное кресло, зову официанта и прошу чашку горячего шоколада. Турок, тем временем, оформляет документы, получает ключи и отсылает в номер мой чемодан. Закончив, присаживается в кресло напротив и сконцентрировано осматривается. - Как вас зовут? – вспоминаю о приличиях. - Тарик, - улыбается он и протягивает руку. У него звонит телефон. Он говорит по-турецки, я не понимаю ни слова, естественно. Хотелось бы мне знать о чем они болтают, вот так запросто понимать, а не оставлять это тайной за семью печатями. - Метин звонил, переживает очень, он в дороге уже, минут через 10 будет, - отчитывается. «Вышколенный, как все они», - думаю я. - Тарик, я могу подняться в номер? Хотелось бы сменить одежду, а вы бы Метина здесь дождались, я быстро спущусь, - выдерживаю его недоуменный взгляд. - Да-да, спохватывается он, конечно, Метин только через минут 10 приедет. Когда это он видел, чтобы девушка за 10 минут переодеться успела, ухмыляюсь про себя я. Забираю у него ключ и иду к лифтам. Мне смешно и нелепо. Не могу определить каково больше. Шестой этаж. Открываю дверь, зажигаю свет. На столе корзина с фруктами, букет одурманивающее пахнущих лилий и бутылка шампанского. Два бокала. Смеюсь. Как же он самонадеян! Открываю бутылку, по краешку наливаю в бокал. Чокаюсь с отражением в зеркале, отпиваю и падаю, на огромную, двуспальную кровать, с размаху, не боясь, что она рухнет. Пересчитываю плитки на потолке и с чувством выполненного долга распаковываю чемодан. За переодеванием и сборами пол бутылки как и не было. Пузырьки шампанского дурманят мозг, жизнь становится ярче, происходящее окрашивается в радужные тона. Наношу помаду и выхожу в коридор, громко хлопнув дверью. В холле Тарик и Метин довольно мило беседуют за чашечкой кофе. Заметив меня, умолкают, Метин расплывается в улыбке, встает и протягивает ко мне обе руки, берет мои ладони в свои и целует. Сначала левую, потом правую. Целует трижды в щеки, щекоча дыханием, сначала левую, потом правую, и еще раз левую. Я смеюсь и пожимаю его руки. Отстраняюсь и сажусь в кресло, напротив. Мне срочно нужно получить свою порцию личного, неприкосновенного пространства, пока ноги мои не подкосились и я не обмякла, с позором, на глазах у всех. Метин что-то говорит Тарику, Тарик кивает. - Настасья, он просит прощения, что не смог приехать в аэропорт, что не смог встретить. - Ничего, - улыбаюсь, - но мне очень понравился презент в номере. Кстати, лилии дарят на похороны. Или у вас не так? Тарик переводит. Турок меняется в лице. Улыбка исчезает, он озадачен. Смущен и растерян. - Настасья, прости! - Ты же не знал! Зато какой у ни аромат! И шампанское очень хорошее. Спасибо, приятно очень. Не ожидала. - Это не все, я много чего приготовил для тебя, - переводит Тарик. Я прошу заказать еще шампанского. Пьем я и Метин, Тарику даже бокал не принесли. - Тарик, почему ты не пьешь? Тебе не нравится шампанское? Мы можем попросить то, что ты любишь, - я пытаюсь заступиться за парня, потому как прекрасно знаю о причине, по которой он не пьет. Чаще всего им даже есть не положено. Как прислуге, которая ждет, пока хозяева отобедают и позволят унести объедки на кухню. - Я за рулем, мне нельзя! – чеканит он. -Но Метин ведь тоже за рулем! – парирую я, по всей видимости, безуспешно. - Но Метин мой начальник, а не наоборот. Понимая, что не должна вмешиваться, закрываю эту тему, в конце концов – это не моего ума дело кто кому подчиняется и кому что можно, а что нет. Метин же хмурится и спрашивает, не устала ли я, не хочется ли мне прилечь? Или, возможно, я бы не была против, если бы мы поехали и поужинали. Соглашаюсь, конечно же. Тарик садится в мерзко-пафосный БМВ. Метин же, взяв меня под локоток, проводит к своей машине, открывает дверь и помогает устроиться. Обходит машину и садится сам. Мы выезжаем со стоянки и продвигаемся в сторону города. За окном проносятся освещенные дома, вдалеке виднеется море, темное и прохладное. Метин взглядом просит разрешения включить музыку, я киваю. Обволакивает «People are stranger» в исполнении Джима Моррисона. Только что этот турок купил меня с потрохами. Смотрю в окно и улыбаюсь, в который раз. Мир раскрашен в радужные тона и виной тому вовсе не пузырьки шампанского.
Девочки, а ведь что мы дeлаем руками своими и есть работа Мага в Старшем Аркане. В магии обязателно нужно уметь делать вещи своими руками и готовить их к ритуалу. Значит, все мы здесь МАГИ!
Сообщение отредактировал alexandra - Вт, 12.10.2010, 16:56
alexandra, Ну,хм...мешочки для колод,шитьё,мыловарение,создание украшений,это вещи не совсем для обрядов. Или вы это ставите в один ряд с изготовлением свечей,Вольтов?
Прошло уже больше года, с того момента, как у истории про турецкого подданного выросли ноги. У всякой истории есть продолжение. Или конец. И у этой есть. Конец. Обоим было понятно, что терять свой мир совершенно не расположены. По сколько, умственными способностями не были обделены оба – вывод был сделан быстро и безболезненно. К чему рассказывать сказку, конец которой очевиден для нас обоих? Достаточно было попробовать нарисовать картинку, в которой одному придется пожертвовать своим привычным окружением, предпочтениями, близкими. Как тот, кто переезжал великое множество, раз могу сказать, что каждый переезд – маленькая смерть. Кто знает, где наступит предел? Мы даже не обсуждали эту тему – все очевидно. Эйфория. Легкое головокружение. Погружение. Взаимный интерес. И все. Стоп-кадр! Выныриваем. Медленно, чтобы не задыхаться, чтобы не испугаться. Чтобы размеренно. Чтобы как взрослые. Чтобы без лишней боли. И мы вынырнули. Обнялись. И разошлись. Каждый своей дорогой. У судьбы свои правила. К чему с ней спорить? Чтобы потом, глотая слезы, убедиться, что она была абсолютно права? Я не верю в любовь на расстоянии. Не верю в любовь-самопожертование. Пожалуй, я много видела, чтобы отвергнуть для себя подобные варианты. Вот и все. Конечно, мы помним, когда у нас дни рождения и шлем, поздравительные открытки с огромными, яркими, потрясающими воздушными шарами. Такими же яркими, как промелькнувшая между нами искра. Однажды он написал: «Я скучаю по тому, что могло бы еще с нами случиться. Скучаю по времени, которое мы так и не ухитрились украсть…» И это сладкая грусть. Грусть без боли, по тому приятному, что могло бы быть. Могло, но не случилось. Мы – это один и один, но не двое. Я знаю, что у него все хорошо. А он знает, что все хорошо у меня. Мы поступили по взрослому.
, у тебя волшебная палочка есть наверное... превращает в чудо все, к чему ты прикасаешься)
спасибо!!!!! мне просто очень захотелось сделать приятное маленькому мальчику!!!! Не успеешь привыкнуть к хорошему, как жизнь становится еще лучше...)))
Lomarga, какая прелесть! очень красивые игрушки! мне кажется, я бы такое чудо никогда не сделала, у меня руки просто не заточены под такую красоту! не представляю, как из шерсти может получиться такая прелесть? что с ней надо делать, ума не приложу???
я бы такое чудо никогда не сделала, у меня руки просто не заточены под такую красоту! не представляю, как из шерсти может получиться такая прелесть? что с ней надо делать, ума не приложу???
я тоже так думала....а потом оччееень захотелось сделать!!!!! zabiyaka, Беркана, спасибо девочки!!!!! Не успеешь привыкнуть к хорошему, как жизнь становится еще лучше...)))
) 
Ну признайся, у тебя волшебная палочка есть наверное... превращает в чудо все, к чему ты прикасаешься) 
