Колесо Судьбы 

К. Х. Гуннарсон "Дикая Охота и Неистовое Полчище в фольклоре"

В то время, когда сильны порывы зимнего ветра и горят рождественские огни, на землях от Скандинавии на севере до Швейцарии на юге, лучше оставаться за крепко закрытыми дверями, избегая темных лесных дорожек и диких пустошей. Те же, кто путешествует в рождественскую ночь, могут услышать внезапный шум в вершинах деревьев - звук, который мог бы быть ветром, хотя остальной лес все еще погружена в тишину. Но после воздух наполняется собачьим лаем, криками охотников позади "Wod! Wod!" , человеческим голосом, кричащем сверху "Midden in dem Weg" и сонм диких душ несется вниз, и огонь рвется из глаз черных собак и с копыт черных лошадей.

Опытный путешественник падает сразу на середине дороги, лицом вниз. Если ему повезет, то с ним ничего не случится, - он лишь почувствует холодные лапы собак, переступающих через его тело. Менее удачливых сметет с земли, и они очнутся далеко от своего дома, или даже останутся мертвыми позади неистового полчища...

Продолжение читаем здесь.

Страстная Пятница была — а Валер весь день в лесу провёл, на зайцев в кедровнике охотился. Охотиться-то он охотился, да только добыл немного; одного, да и того старого, «дедуна», — так их здесь зовут. Он, конечно, и силки ставил, но силки, дело известное... Валер сам говорил: «Задохшийся зверь — первый предатель. Его мяса наешься — потом жизни не рад будешь».

Идёт себе, значит, Валер, несёт своего серого, да только видит — что-то с собакой его неладное творится. На шаг от него не отходит. Обычно-то она только и делала, что за мышами лесными по снегу гоняла да за ласками. Не дозовёшься её, чуть что — удирает.

А день тот холодный выдался, воздух такой сухой... Идёт Валер, только снег под снегоступами хрустит. Тихо в деревне, как вымерло; на улице — никого. Все в церкви сидят, кюре слушают, как он молится.
Кто в тот день Валера видел, как он, значит, в лес-то с ружьём отправился, тем, конечно, не по себе было здорово. Где же это видано, в такой день — да кровь проливать! Ведь говорят же люди: кто в Страстную Пятницу кровь прольёт — призрака встретит, с того света выходца. Вот отец Валера, к примеру, так он в этот день бороды — и то не брил, порезаться боялся. Валера-то, понятное дело, это всё не заботило; ему что, он уже семь лет как на Страстной неделе не причащался — и хоть бы хны. Отчаянный был.

Да только от судьбы не уйдёшь. Остолбенел Валер; смотрит он, слушает — а ни глазам своим, ни ушам не верит. В небе-то, над деревней, видит он — лодка летит, каноэ из коры; а в лодке этой гребцы сидят, да чтоб вёслами легче им в лад работать, орут во всю глотку песню, папаша Октав её ещё сочинил:

Сан-тан-мина-минам,
Бонбарбелен, бонбарбени,
Кошка-кошурка,
Мне мужа верни!

Хотя так, надо сказать, лодка эта бешено резала воздух, с таким страшным неслась она свистом, что толком будто и не разобрал Валер слов; так быстро над крышами мчалось каноэ, что и лиц сидящих там не разглядел он. Одно только ясно увидел, сам потом об этом так всю жизнь рассказывал: «На самой корме, последним, за спинами всех Сатана сидел; вилы свои поднял — да и кричит приказы какие-то рыбаку, что на носу лодки стоит да гребцам дорогу указывает. Вдруг как крутанёт каноэ к югу, как рванёт к реке — все, кто сидели там, в лодке-то, так головы и пригнули; у одного даже шапка с макушки свалилась».

Что говорить, не в первый раз, конечно, видели в небе это каноэ; а в лодке — мужики навеселе, с вечеринки к себе возвращаются, с Северного берега, из деревни какой-нибудь. Да только не всякий, понятно, в такое каноэ бы сел, самые отчаянные одни на такое решались. Случалось ведь, и не добирались гребцы лихие, куда собирались. Раз вот было, нашли эту лодку утром — висит себе на ели, на самой макушке. А в лодке — никого.

Это кавалькада призраков-охотников на лошадях и с собаками.

"Дикая охота" ведет свое происхождение из норвежской и тевтонской мифологии. Штормовыми ночами бог Один во главе всадников скачет по небу со сворой лающих собак. Его свита носится по земле, пирует и разбрасывает мусор. Тот, кто на свое несчастье встретится с ними, немедленно отправится в другую страну. А кто по глупости заговорит с ними, обречен на смерть.
У Дикой охоты множество предводителей, и мужчин, и женщин. В сказаниях северной Германии их предводитель женщина Холда (Холде, Хулда, Холле и Холте) — богиня домашнего очага и материнства. В южной Германии ее традиционно называют Берта (Берхта, Перхта), под этим именем известна норвежская богиня Фригга. Берта значит "сияющая". Она связана с луной и стережет души некрещеных детей. Связь Берты с луной привела к отождествлению ее с Дианой, римской богиней луны, так что во главе дикой охоты может быть и Диана. Ее ночной дозор наказывает ленивых и порочных, но если перед дверями оставить пищу, то они съедят ее, а потом она снова появится перед тем, как они двинутся дальше.
После Реформации и упразднения протестантами Чистилища Дикая охота стала уделом некрещеных умерших, особенно детей. Некрещеных нельзя было хоронить в освященной земле, их хоронили в северной части церковной ограды, где, как считалось, они оставались под землей. Они становились забавой для собак Дикой охоты, которые гнали их в ад.



Дикая охота существует и в английских сказаниях. В них возглавляет процессию Генри Охотник, или попросту дьявол. По мере распространения христианства языческие боги были низведены до уровня демонов и дьявола. Во времена охоты на ведьм в средние века и эпоху Возрождения считалось, что в свиту Дикой охоты входят не только духи мертвых, но и ведьмы, и что возглавляет ее Геката, греческая богиня темной стороны луны, покровительница ведьм. Возглавлять Дикую охоту могут и английские национальные герои, такие как сэр Фрэнсис Дрейк, который носится в сопровождении демонов и безголовых собак по сельским просторам от Тевистока до Плимута в Девоне не верхом, а в призрачной карете или на катафалке.
Корнуоллский вариант Дикой охоты - собаки Денди Дьявола, которые мчатся по земле или над землей и охотятся на души людей. В документах XII века говорится, что число охотников 20 - 30, что они верхом на черных лошадях и черных оленях. С ними черные собаки с ужасными блестящими глазами. От Петербурга до Сэмхайна в Англии всю ночь слышат монахи звуки охоты - лают собаки, трубят охотничьи рога.
Последние сообщения о Дикой охоте относятся к 1940-м годам - она проносилась по просторам Самхайна в канун каждого церковного праздника. Свидетелям рекомендовалось упасть ниц на землю и читать молитвы, чтобы спасти свои души от пасти адских собак.